Россия обеспечена запасами нефти, газа и угля на десятилетия вперед, что создает иллюзию защищенности нашей экономики на фоне дефицита энергоресурсов в Европе. Нам действительно не грозит энергетический кризис, но санкции Запада и уход иностранных компаний обостряют важность поиска других полезных ископаемых, которые используются в создании современного оборудования и технологий. Иногда их называют "металлы новой экономики". И по многим позициям здесь Россия оказывается зависимой от импорта.
В конце прошлого года "Росгеология" предложила свою стратегию развития геологоразведки. Идет ли сейчас ее обсуждение?
Сергей Горьков: Мы ее сформировали в конце декабря 2021 года и приступили к обсуждению в экспертном сообществе. Геология - наука региональная. В каждом регионе свои особенности - геологические, климатические и полезные ископаемые везде разные. Поэтому привлечь максимальное число экспертов очень важно.
Сохранила ли она актуальность в свете последних событий в мире?
Сергей Горьков: Насчет актуальности судить не нам. С нашей точки зрения, первое, куда должен быть фокус государства - на стратегические и дефицитные полезные ископаемые. С первыми все понятно. Потому что на этом стояла и стоит русская земля, они обеспечивают наполнение бюджета - это нефть, газ, золото и т.д. Но мы также определили 29 типов полезных ископаемых, которые отечественные предприятия вынуждены импортировать. Эти полезные ископаемые или вовсе не добываются в России, или добываются в малых объемах.
Это металлы так называемой "новой экономики"?
Сергей Горьков: Не только. К сожалению, мы закупаем и вольфрам, и титан. Это как раз металлы обычной экономики. Но есть проблемы и с полезными ископаемыми для новой экономики. По ним нужна отдельная программа, государственный план действий, предусматривающий рост геологоразведочных работ.
Также в нашей стратегии говорится, что геологоразведке необходимы стимулы для роста. К примеру, механизм, позволяющий затраты на геологоразведку проводить не из прибыли, полученной с других проектов, а включать их в себестоимость инвестпроектов. Это будет мощнейшим стимулом. Сюда же можно отнести необходимость поддержки юниорного движения, позволяющего маленьким компаниям и частным инвесторам вкладываться с выгодой в геологоразведку.
А в части импортозамещения были предложения? Насколько велика наша зависимость от зарубежного оборудования?
Сергей Горьков: Да, одна из наших инициатив - поддержка технологического развития. К сожалению, сейчас в российской геологии очень высокая зависимость от иностранной техники и технологий. По программному обеспечению зависимость - 95%. В технологиях не настолько критичная, но чаще выше среднего. Это, кстати, не относится к "Росгеологии", нам удалось с 2019 года как раз минимизировать зависимость от западной техники. Но в целом для отрасли зависимость очень высока. Кроме этого, есть задача не только импортозамещения, но и создания новых типов технологий, адаптированных для геологоразведочных работ на территории нашей страны.
Отдельно в стратегии говорится про цифровизацию и программное обеспечение. Нужно стимулировать это направление через создание песочниц (для тестирования инновационных разработок. - "РГ"), акселераторов (быстрая экспертиза продукта для привлечения инвестиций. - "РГ") и т.д.
Есть мнение, что геологоразведка, за исключением поиска углеводородного сырья, - дело не выгодное для частных инвесторов, так ли это?
Сергей Горьков: Золото выгодно. Серебро выгодно. Полиметаллы выгодно. Редкоземельные металлы (РЗМ), к сожалению, не имеют рынка как такового. Это очень узкий рынок, несмотря на потребность. Пока шума много, а рынок небольшой. Да, в будущем он вырастет, но сейчас очень узкий.
А если взять, например, литий, он же нужен для аккумуляторов электромобилей?
Сергей Горьков: Вы много видите электромобилей? Понимаете, количество статей в СМИ о литии значительно превышает реальный спрос на него. Но если говорить про будущее, действительно, потребность в нем будет расти. Геологический цикл - это несколько лет, и вкладываться в поиск РЗМ нужно заранее. Мы в перспективе обладаем достаточно неплохой ресурсной базой по РЗМ, но этим надо заниматься. "Росгеология" за прошедшие пять лет открыла два крупных месторождения редкоземельных металлов. Но, еще раз повторяю, рынки пока очень узкие. Это больше, скажем, разговор про будущее экономики, чем реальность нынешнего дня. Но это не значит, что этим не надо заниматься.
Как повлияли на "Росгеологию" последние события в мире - санкции и уход иностранных компаний с российского рынка?
Сергей Горьков: Мы работаем не только в России. На данный момент, как и в 2020 году, немного притормозился процесс увеличения доли в нашем портфеле международных заказов. Например, мы традиционно выполняли заказы в Северном море для норвежских и британских компаний. Работали в Средиземном море для итальянской компании. Вот эти контракты у нас были остановлены. К счастью, для нас это было не критично. Может быть, Европа 300 лет назад и представляла интерес с точки зрения геологии. Сейчас - нет. Там ничего не ищется, ничего не находится. Основной упор, который мы изначально делали, это Азия и Африка. Мы там и развиваем активно.
С какими странами? Возникают ли в Азии и Африке проблемы из-за санкций Запада против России?
Сергей Горьков: Нет. Наша активность здесь только растет. Темпы наращиваются. Наши технологии позволяют здесь плодотворно работать. Нам удается увеличивать объемы работ в Казахстане, Узбекистане, Монголии. Приблизительно 25% прироста к прошлому году. Сохраняется высокая доля контрактов с африканскими странами. Причем они касаются поиска разных типов полезных ископаемых. В основном это, конечно, нефть и газ, а также твердые полезные ископаемые.
Источник: «Российская газета»
